Что происходило в Мариуполе после начала СВО: местные жители делятся воспоминаниями. От первых дней до освобождения города.
10 марта
Когда в помещении холод, то никакой будильник не нужен. Многое я сейчас отдал бы за часок в баньке. Именно в таких обстоятельствах и начинаешь ценить вроде бы простые и доступные вещи. Отопление, горячая вода, электроэнергия, интернет – казалось, что мы живем без этих благ цивилизации как минимум месяц, хотя прошло значительно меньше времени.
Я убрал в сторону картонные коробки с книгами, которые закрывали окна. Как оказалось, у нас появились незваные соседи. На крыше соседней пятиэтажки красовались люди в камуфляжной форме, бронежилетах и касках. Такая же компания деловито укладывала мешки с песком на балконе и в оконном проёме пятого этажа, зачем-то натягивала на этот же балкон камуфляжную сетку. Она смотрелась предельно глупо на фоне серого города и лишённых листвы деревьев. Такая маскировка только внимание окружающих привлекает, а не делает огневую точку незаметной. Но они военные – им виднее. Пусть хоть в два слоя своей сеткой балкон опутывают.
У нас сегодня очередной «день сурка». Снова растопить костер – поставить литровую металлическую кружу для чая, а также кастрюльку для каши. И дрова порубить про запас, чтобы завтра утром не тратить время на это нужное действие. И чем больше запас, тем лучше. Порубил, отдал часть дровишек тройке дедушек, которые что-то варили в обугленной кастрюльке. Я еще нарублю, а пенсионерам явно поддержка не помешает. Трудно жить в таком возрасте, а в этой стране в два раза труднее. Будем надеяться, что нам осталось продержаться всего несколько дней, а дальше город вернется в свою привычную жизнь.
Моя одежда и волосы сильно пропахли дымом. Хотелось чесать голову и расчесать ее до крови. Да, конечно, можно было нагреть на костре кастрюлю кипятка и голову вымыть, но в холодной квартире это будет стопроцентная гарантия простуды. И это у меня неудобства с короткими волосами, а как тем, у кого «коса до пояса»? Им-то в подобных условиях антисанитарии и холода жить еще тяжелее, чем мне. И всё же, засыпая, я поймал себя на мысли что совершенно механически, не отдавая отчета, расчесываю ногтями кожу головы.
11 марта
Пробуждение было резким, взрыв неподалёку бесцеремонно прервал наш сон. Громкий звук, падение чего-то металлического неподалёку, а затем взрыв. Схватив собак, мы с женой выскочили во двор. С крыши соседнего здания поднимался дымок, четко видный даже при рассвете. Неподалёку пылала автостоянка, на которой жильцы близлежащих домов парковали свои автомобили. Зачем нужно было стрелять с крыши по стоянке с цивильным транспортом? У меня нет ответа на этот вопрос. Понятия не имею, что могло привидеться, возможно даже на пьяную голову, украинскому бойцу, что он захотел пальнуть по автомобилям. Как оказалось, пострадал не только гражданский транспорт, но и погиб сторож, который дремал в своей комнатке. Если это не случай истребления ВСУ населения собственной страны, то что тогда такое? Как это можно еще назвать?
Понятное дело, что у костра было обсуждение прилёта. Граждане с проукраинской позицией в один голос утверждали, что это «обстрелы российской артиллерии». Что «наши славные защитники» скоро оттеснят атакующих прочь, и снова будет привычная мирная жизнь. Люди с противоположной позицией отмалчивались, опасаясь «стукачей», которые вполне могли быть среди них и только ждали удобного случая указать полиции на тех, кто не разделял уверенность в правильности политики Украины и не верил в ее светлое будущее в составе Евросоюза. Любопытно, сколько людей, начиная с 2014 года, всё ещё верили в эту «евросказку»? На удивление много.
Причём не только школьники без жизненного опыта и не пенсионеры, которые круглосуточно смотрят телевизор, но и люди с высшим образованием и с не самыми легкими профессиями, которые требуют наличие хотя бы минимальной аналитики. И тут такие мысли вслух – фактически буквальное цитирование услышанного из телевизора – государственного переворота в 2014 году не было, а это «законная воля народа на восстание». Интересно, в конституции какой страны прописано «право на восстание», которое любили использовать на украинских телеканалах с самого начала Майдана. У жителей Донецкой и Луганской областей такого права, как видно, не было.
Нам, наверное, нужно было безропотно признать государственный переворот, начинать сносить памятники, отказаться от своей истории и родного языка. Вкалывать на заводах, фабриках и шахтах, обеспечивая безбедное существование новой «белой кости». А в роли этой самой кости выступали, естественно, жители западных областей, которые стали за последние годы настоящей украинской «интеллигенцией и носителями древней культуры». Если кто-то с таким положением вещей не согласен, таких нужно в лучшем случае избить, а в худшем посадить в тюрьму, или просто убить. Как, к примеру, Олеся Бузину в 2015 году…
Многие ли из нас задумывались об этом? Или просто рассматривай государственный переворот как условность, разговаривай на суржике. Кому нужны памятники советской эпохи? Кому интересны деятели прошлого века, дела которых уже никто и не помнит? Просто отвернись, промолчи, не замечай очевидного и не сравнивай. И жить станет легко, особенно если твой заработок не зависит от политического строя в твоей стране. Таких людей, увы, в Мариуполе и других городах Украины очень много. Можно ли их назвать приспособленцами? Лично я не могу ответить на этот вопрос.
Сейчас «звуки войны» звучали в отдалении. Возможно, сегодня в нашем дворе все будет спокойно. Или нет. Война страшна своей неожиданностью, особенно для гражданского населения. Так что расслабляться не нужно.
По улице с грохотом промчалась пара танков с украинскими флагами. Простучали гусеницами по трамвайным рельсам, выбили куски асфальта с проезжей части. В голову пришла абсолютно ненужная в данной ситуации мысль, что всё это придется долго восстанавливать. Делать это будут победители, как уже было в нашей стране в 1945 году. Я даже не знаю, сколько лет тогда ушло, чтобы заново отстроить все дома, запустить заводы и фабрики, открыть учебные заведения. А как это будет происходить в 2022 году, когда Советского Союза и его идей уже нет? Доживем – увидим.
Взял топорик, решил пройтись в поисках дров. Не одному мне эта мысль пришла в голову. Всё, что можно было сломать, срубить или спилить, было забрано. Оставались только живые деревья, но их очередь тоже придёт, если осада города продлится хотя бы неделю.
В соседнем дворе встретил знакомых – много раз играли в «Квиз», правда, в разных командах. В начале года обсуждали идею создать новую, общую команду, даже название придумали. Теперь, похоже, «Квиз» переносится на неопределенное время. Постояли, пообщались, попили кофе, сваренный тут же на костерке. Узнал, что они, как и многие, пытались выехать из города, но их не выпустили ВСУ-шники.
Украинские военные сейчас ходят по крыше пятиэтажки, что-то высматривают. Волокут приспособление, похожее на толстую трубу с треногой. На крыше «защитники», а в доме живут люди. По зданию будут стрелять, рано или поздно – как по этому дому, так и по нашему. Так и по многим другим строениям нашего города. Потом пойдут разговоры о том, что российские войска расстреливают жилые дома. Знают ли украинские вояки о том, что дом, в котором они обустраивают огневую точку, обречён? Без всякого сомнения, да. Они просто перейдут в следующий дом, только и всего. Это же не их жильё разрушат, не их имущество уничтожат. Семьи этих самых «защитников» сейчас далеко, в полной безопасности.
В нашем дворе уже стояла полицейская машина. Стражи закона в бронежилетах, шлемах, с автоматами общались с жителями. Рассказывали, что из Израиля пришли фуры с гуманитарной помощью, но российские войска их в город не пускают. Почему-то это отложилось в памяти – если выживу, то обязательно поищу информацию о «гуманитарном израильском караване», хотя не верю в его существование. Во время разговора подошли бродячие собаки, явно выпрашивая еду. В мирное время они к людям не приближались.
Жена была тут же и интересовалась у полицейских, где сейчас лекарства можно доставать. У нее родители – пенсионеры. У меня мама 1937 года рождения, ей нужно ежедневно принимать лекарства для поддержки сердца, а запасы подходят к концу. Уверен, что такая ситуация сейчас сплошь и рядом. Как оказалось, буквально в паре кварталов от нас есть штаб территориальной обороны. Сокращено – тероборона, то есть оборона террористов. Вполне правильное сокращение. В этом штабе пару раз в неделю собирают заявки на лекарства для населения и через несколько дней приносят, но идти нужно рано утром. Как раз завтра будет тот самый нужный день.
А на ужин у нас была гречневая каша с костра и рыбные консервы. И много горячего чая, чтобы хоть как-то согреться.
Часть 8 из цикла «Мариуполь — выжить. Весна-лето 2022 года» вы можете прочитать здесь
Фото: ИА «Военные страницы» / Богдан Борман
