Проект «Крылья Ангелов Донбасса» — это дневник военного корреспондента ИА «ВОЕННЫЕ СТРАНИЦЫ» Александра Погожева. Военкор поделился путевыми заметками, которые отражают фактические события первых месяцев СВО.
23 сентября 2022
Статья содержит изображения, которые могут показаться жестокими (18+)
Осталось пережить один день до референдума. Все были готовы к тому, что этот день попытаются омрачить нацисты. Я спал. Снилось, что лежу на перине в койке-сетке, которая стояла в моей комнате у бабушки. Было так легко и спокойно. Снилось, что утренние лучи солнца заливают комнату, за окном на заднем дворе бабуля кормит домашнюю птицу, а ещё нежусь, хотя должен помогать. От этого сознание быстро ко мне вернулось, я резко проснулся. Тело налилось свинцом, и суставы привычно напомнили о своей давней усталости от постоянных нагрузок.
Я вскочил с дивана, заправил постель, помолился и приступил к завтраку. В этот момент проснулся и Алехандро. Он собирался в больницу на перевязку.
Мы договорились встретиться к одиннадцати утра в кафе «СВОИ», и он ушёл. Меня не покидало чувство тревоги. Я убрал за собой посуду, умылся, созвонился с семьёй и начал собираться на прогулку по Донецку.
В одиннадцать я уже был в кафе, вскоре подошёл Алехандро, а за ним и Никита. Мы заказали бутерброды и кофе. В кафе никого посторонних не было, лишь две сотрудницы кафе. Я наблюдал в окно за странным поведением мужчины. Почему-то меня не покидало ощущение, что он за нами пристально наблюдает. Рассказал об этом Никите и вышел на улицу, чтобы разглядеть мужчину лучше. Он был крепкого телосложения, круглолицый, в чёрной бейсболке, кожаной короткой куртке, джинсах и с борсеткой. Запомнив его лицо, я зашёл внутрь. В этот момент мужчина направился к дороге, у обочины которой остановился внедорожник. Никита и Алехандро не обращали на моё беспокойство внимания. Они что-то читали в смартфонах. Там уже были новости, что по Ворошиловскому району было выпущено семь снарядов калибра 155 мм.
— Поехали. На рынке был сейчас прилёт. Есть жертвы, — сказал Никита.
Мы встали, вышли на улицу.
— И давай спросим, чего им надо? — сказал я Никите.
Тот направился к машине, я следом, за нами шёл Алехандро. Никита постучал в боковое окно. Оно опустилось, и нас поприветствовали двое мужчин.
— Моему коллеге показалось, что вы за нами наблюдаете. Решили узнать так ли это и зачем? — сразу спросил Никита.
— Мы? Наблюдаем? Мы сидим, кино и искусство обсуждаем. Вы что? Мы не наблюдаем, — уверенно ответил пассажир.
— Тогда извините, показалось, — сказал я и мы пошли к «Буханке».
На рынке были уже через 5 минут. Зрелище не для слабонервных. Снаряд прилетел в автобус. От пассажира на переднем сиденье и от водителя осталось «мокрое место», в салоне мёртвый пассажир с почерневшим лицом. Возле автобуса лежал мужчина. Вдоль киосков с цветами ещё двое погибших. Тела были накрыты коробками. Кроме продавца цветов: её голову спрятали, натянув её же безрукавку повыше на лицо. Рядом лежащее тело было переломано. Казалось, что из него вынули все кости, так нелепо и волнообразно лежали ноги погибшего. Кожа трупов была почерневшая. Рядом густела алая кровь.
На тротуаре стояла военная полиция, свидетели. Пожилая женщина в берете и в светлом плаще, невысокого роста, с кучерявыми волосами тёмно-каштанового цвета всё время пыталась дозвониться своему сыну, но его телефон выключен. В руке у неё был зажат платок, которым дама вытирала выступающие слёзы.
— Сынок, прошу тебя, возьми трубку! Умоляю! Не терзай моё сердце! Где же ты, сынок? – вопрошала женщина. Не верила, что он мог погибнуть в автобусе. Среди тел она не нашла сына. Значит, он жив, — рассуждала женщина. Просто телефон выключен, пыталась она себя успокоить, но тревога одолевала всё сильнее. В этот момент подошли две женщины в медицинских костюмах. Я поспешил к ребятам. Шёл и думал, неужели на переднем сиденье оказался сын той женщины и теперь ей даже нечего хоронить.
В результате обстрела погибли шесть мирных жителей и ещё четыре человека получили ранения, включая четырнадцатилетнего подростка. Работали только спецслужбы, врачам работы не нашлось.
Я фотографировал, с трудом понимая, как в такой ситуации строить кадр и вести себя максимально корректно. То и дело крестился и просил Бога упокоить души погибших. В воздухе стоял уже знакомый металлический запах крови. После съёмки я отправился обратно в кафе, чтобы переслать материал в спокойной обстановке за чашкой кофе.
Там мне позвонил знакомый и попросил срочно вывезти одну женщину с ребёнком «на большую землю».
Я согласился, хотя у меня был билет на автобус через три дня. Хотел ещё сделать репортаж про референдум, но дело не терпело отлагательства, и надо было срочно принимать решение. Я сказал, что рано утром буду встречать их на Успенском посту.
Быстро отправив фото, я отправился в квартиру, чтобы собраться в дорогу домой. Алехандро искренне расстроился, что я уезжаю, но ему самому оставалось до конца командировки всего две недели. Мы обменялись рубашками, поужинали, и я принялся собирать сумку. Потом созвонился с Денисом и попросил его отвезти меня на таможню.
Всё утро и до обеда не прекращался дождь. Денис не брал трубку. Я собрался, оставил ключ, накинул рюкзак, взял сумку и вышел из дома. Решил, что Денис подготавливает машину и не слышит звонок, поэтому направился в бункер к нацболам. Но на улице никого не было, бункер был заперт изнутри. Я опять настойчиво стал звонить Денису. Он трубку не брал. Тогда я позвонил Михаилу, который быстро ответил. Попросил Мишу разбудить Дениса. Через полчаса мы уже ехали на таможню.
Семью я ждал там почти до обеда. Сначала женщина не хотела ехать без мужа, потом оказалось, что с той доверенностью, которую выписала мама на машину дочери, в России ездить нельзя. Операцию по эвакуации пришлось отменить. В Донецке остались лишь мой бронежилет и каска, потому что в ноябре я запланировал поездку обратно.
Ждать на улице, под проливным дождём было невыносимо, но спрятаться некуда. Когда стало ясно, что ждать нет смысла, я пересёк границу и отправился в ближайшую и единственную столовую, где решил поесть и немного просушить вещи. Пока покупал блинчики и кофе, узнал, во сколько приходит автобус до Таганрога. Время перекусить было. Через полчаса я ловил автобус и шёл вдоль трассы. Буквально через сто метров улыбнулась удача, и двери ПАЗика распахнулись передо мной.
В Таганроге я купил билет на автобус в Ставрополь, ждать оставалось три часа. Поэтому я оставил багаж в камере хранения, а сам решил подкрепиться пищей быстрого приготовления в ближайшем модном кафе.
На привокзальной площади перед железнодорожным вокзалом увидел часовню и вошёл помолиться. Я молился Божьей Матери, и слезы катились по щекам: радовался, что смогу не просто обрадовать дочь своим внезапным возвращением, но и удивить. Она безумно любит сюрпризы.
Помолившись, я купил на рынке игрушку, похожую на личинку бабочки в коконе из ткани, похожей на флис, с лицом Милы из мультфильма про Лунтика. Внутри игрушки был зелёный лёгкий плед. В кафе я заказал огромный бутерброд, который начинили разными видами колбас, ветчиной, сырами, овощами и зеленью, а запил бутерброд двумя большими стаканами американо. Ведь я уже ничем не рисковал, в туалетах есть вода, а к врачам не стыдно появиться с пищевым отравлением. Впервые за две недели я почувствовал себя сытым.
Смерть фашистским оккупантам!
Мы приехали в Ставрополь.
— Слушай, покажи хоть фотки. Посмотреть тоже интересно, — сказал водитель, после моей истории о второй поездке.
Я попытался зайти на сайт редакции, но он не работал. В этот момент позвонила мама.
— Сынуля, ты где? — спросила она.
— Я только приехал в Ставрополь. Скоро буду дома, — ответил я.
— Ты в ноябре никуда не уезжаешь? — спросила она.
— В Донецк планирую,— честно ответил я.
— Саша! Ты же говорил, что больше не поедешь! — возмутилась мама.
— Мамуль, я такого не говорил, — попытался возразить я.
— Бога молю, чтобы ты больше туда не ездил! — взмолилась мама.
Я понял, что разговора не получится. Пообещав ей перезвонить, отключил вызов. Сайт так и не получилось открыть, я оплатил проезд, вышел на шумный проспект и отправился домой.
Через несколько дней сайт заработал. Оказалось, что в агентстве сменили генерального директора, главного редактора и его помощников. В течение месяца сократили всех региональных корреспондентов и меня в том числе. Никита уехал из Донецка в тот же день, что и я. Ему не терпелось явиться в военкомат и вступить в ряды армии РФ.
Сразу по возвращении в Петербург, он пришёл в военкомат, получил мобилизационную повестку и уехал в часть ВДВ для боевого слаживания. От этого девиз «СМЕРТЬ ФАШИСТСКИМ ОККУПАНТАМ», который два десятка лет звучал в редакции и с которым мы проехали по израненной плоти Донбасса, словно лезвием вырезан на струпьях изрядно потрёпанной души.
Часть 29 дневника военного корреспондента Александра Погожева о событиях СВО вы можете найти здесь. Весь цикл статей проекта доступен по хештегу #Крылья Ангелов Донбасса.
Фото: ИА «ВОЕННЫЕ СТРАНИЦЫ» / Александр Погожев
