Пока обе стороны лихорадочными темпами в течение зимы наращивали свои арсеналы, 22 февраля 1999 г. начался очередной раунд переговоров, проходивший в столицах обоих государств при посредничестве ОАЕ и Евросоюза. В сущности, это были даже не переговоры, а всего лишь консультации, фоном для которых стали почти непрерывные бомбёжки эфиопской авиации, задействовавшей для давления на противоположную сторону все свои истребители-бомбардировщики.
В течение 21 — 23 февраля «МиГи» неоднократно наносили удары по тыловым эритрейским объектам. Особенно досталось крупному центру материально-технического обеспечения войск в Хар-селе, по которому дважды отработали звенья МиГ-23БH. Серьезным ударам подвергся аэродром и опреснительная установка в Асэбе, но полностью вывести из строя последний объект всё же не удалось.
23 февраля после массированной артиллерийской и авиационной подготовки (истреби-тели-бомбаридровщики МиГ-21-2000 и МиГ-23БH совершили до 40 боевых вылетов), начавшихся в 06:00 утра, эфиопские войска перешли в наступление на всех трёх участках фронта — началась операция «Закат». К полудню того же дня оборона эритрейцев в секторе Быдыме — Шераро (100 км траншей с многочисленными долговременными огневыми точками) была рассечена тремя бронетанковыми клиньями и окружена.
Однако развить успех и выйти на оперативный простор танкам и мотопехоте тогда не удалось, хотя линия фронта отодвинулась к линии, разделявшей оба государства до 6 мая 1998 г. В то же время подошедшие резервы эритрейцев смогли предотвратить развал фронта и локализовали эти прорывы. Однако спасти окружённых не удалось. В течение четырёх дней в двух ограниченных по площади котлах под ударами авиации, артиллерии погибли несколько десятков тысяч человек. Вновь, как и двумя неделями ранее, эфиопские истребители-бомбардировщики произвели изоляцию района боевых действий, а боевые вертолёты, поддерживая сухопутные войска, громили бронетехнику и огневые точки на поле боя. Ко всему прочему с целью деморализации противника на позиции оборонявшихся эфиопские Ан-12 несколько раз обрушивали ливень полутонных бомб, превращавших в лунный пейзаж целые участки обороны.
24 февраля эритрейцы заявили об уничтожении еще одного «крокодила», но на этот раз эфиопы не подтвердили потерю машины. Снова отличились эфиопские «МиГи», пилотам которых несколькими бетонобой-ными бомбами удалось серьёзно повредить ВПП аэродрома в Асэбе.
В отчаянной попытке пробить брешь в зонтике эфиопской авиации, буквально засыпавшей окружённых с раннего утра до позднего вечера бомбами и снарядами, эритрейское командование решило выбросить на стол своего туза — МиГ-29. 25 февраля четверка этих истребителей направленная к Быдыме встретилась с парой Су-27. Первоначальные сведения о произошедшем бое были полны противоречий и рисовали весьма забавную картину: встретившиеся «соколы» довольно долго крутились в небе, срывая друг другу захват. В конце концов, «сушка» попала в прицел «МиГа» и её пилот заголосил, что у него верещит «Береза» (система предупреждения). Руководитель полетов (российский специалист) велел срочно скинуть все ракеты в залповом режиме (есть такой на Су-27). Сошли залпом шесть Р-27 и четыре Р-73, которые и разнесли одного из находившихся впереди противников, после чего остальные якобы предпочли выйти из боя.
По другим данным, находившиеся на малой высоте в засаде Су-27 атаковали МиГи-29 управляемыми ракетами Р-27 с полуактивными РЛ ГH и поразили один самолет. В последовавшем затем маневренном бою эфиопскиие истребители сбили и второго противника. Что касается панических криков, то ряд источников отмечает, что они доносились именно с борта «МиГа», на хвосте которого довольно долго висела «Сушка», летчик которой эффектно и довольно долго демонстрировал своему оппоненту и невольным зрителям по обе стороны линии фронта, какой именно самолет лучше. После чего пуск двух управляемых ракет Р-73 превратил эритрейский истребитель в груду металлолома.
Более поздние данные рисуют не столь захватывающую, но гораздо более реальную картину дебюта «Флэнкеров». Оппоненты встретились, находясь примерно на одной высоте, и пилоты Су-27 ввиду численного превосходства противника попытались первоначально уклониться от боя, но системы предупреждения обоих истребителей внезапно выдали сообщение о пуске ракеты с полуактивным РЛ-наведением. Резким маневром эфиопам удалось сорвать захват ГH УР, после чего со стороны МиГ-29 последовали ещё несколько пусков ракет Р-27 — также безуспешных. После этого ведущий «сушек» в свою очередь осуществил пуск двух ракет Р-27 по ближайшей паре МиГ-29. Однако противнику также удалось успешно сорвать наведение. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить «МиГи» выйти из боя и начать преследование. Возможно, причиной этого было израсходование УР средней дальности Р-27, поскольку на каждом из «МиГов» могло быть только по две таких ракеты (Су-27 в стандартной конфигурации несет по шесть таких ракет). Hастигнув эрит-рейские самолёты, эфиопские «сушки» завязали с ними ближний манёвренный бой, в котором сбили один «МиГ» ракетой Р-73 с ИК ГСH.
В том, кто именно сидел в кабине Су-27, сомнений нет никаких, а вот кто пилотировал МиГ-29 пока неизвестно. По одним данным это был украинский летчик, а по другим, новинку решил лично опробовать командующий ВВС Эритреи генерал-майор Хабтэ-Ци-он Хадгу! В любом случае для того, кто сидел в кабине «МиГа» это был последний вылет, так как все источники сходятся на том, что пилот этого истребителя погиб…
В сущности, иной исход боя при примерно равной подготовке обоих пилотов предположить было трудно, поскольку тяжёлые истребители завоевания господства в воздухе 4-го поколения (а именно к этому классу машин и относится Су-27) превосходят легкие фронтовые истребители (те же МиГ-29) практически по всем характеристикам. Причиной такого парадокса является наличие на борту тяжелой машины более совершенного комплекса БРЭО, и, в том числе, более мощной БРЛС, а с другой – более высокой маневренностью и тяговооруженностью (более подробно эта тема рассматривается в статье Г.Тимофеева «Сверхманевренность: вопросы остаются», (см. ИА -4/2001) — Прим. авт.).
26 февраля целями эфиопских истребителей-бомбардировщиков МиГ-21-2000 и МиГ-23БH снова стали центр материально-технического обеспечения эритрейских войск в Харселе, аэродром в Асэбе и опреснительная установка, вывод из строя которой нанес бы колоссальный ущерб всей инфраструктуре этого района. Понимая, сколь катастрофические последствия ожидают этот район, эритрейское командование стянуло к этому объекту почти всю зенитную артиллерию и полтора десятка расчётов ПЗРК, что серьёзно ослабило ПВО аэродрома и порта, чем не преминули воспользоваться пилоты МиГ-21-2000 и МиГ-23БH, обрушивавшие на эти объекты всё новые и новые удары. В результате тоннаж сброшенных средств поражения нарастал, что называется, на глазах.
Возросшая-активность противника в воздухе требовала адекватного ответа, и в тот же день, 26 февраля, эритрейские МиГ-29 и эфиопские Су-27 снова встретились в небе над Быдыме.
Hа этот раз пилоты «МиГов» действовали с большим упорством. Во встречном бою со средней дистанции обе стороны обменялись пусками Р-27 и, сорвав друг другу захват, пошли на сближение.
В манёвренном бою пара на пару ни один из противников на этот раз не смог добиться успеха, но меньший запас топлива у МиГ-29 заставил пилотов последних первыми начать выход из боя. В баках Су-27 ещё оставалось вполне достаточно керосина, и оба эфиопских истребителя продолжили преследование самолётов противника, в ходе которого сбили один «МиГ» ракетой Р-73 (по другим данным пушечным огнём).
Интересно, что ни одна из выпущенных эритрейцами и эфиопами ракет Р-27 не нашла своей цели. В принципе, в этом нет ничего удивительного, так она была создана в ответ на появление американской AIM-7F, эффективность применения которой даже по самолётам 3-го поколения (МиГ-21, МиГ-23) входе кампании 1982 г. не превысила 30%. В схватках же истребителей 4-го поколения это оружие вообще было почти бесполезным, о чём можно судить по результатам применения истребителей в операции «Буря в пустыне» 1991 г.
Примерно в это же время эритрейский посол в Москве — Теклаи Минассие — заявил, что в кабинах Су-27 находились «русскоговорящие летчики», которые и являются авторами побед. Хотя «русскоговорящие летчики» имеются на всем пространстве распавшегося Советского Союза (да и за его пределами), бывший представитель ФГУП «Государсвенная компании «Росвооружение»» в Эфиопии, а ныне советник при ВВС Эритреи полковник Владимир Hефёдов на этой же пресс-конференции сообщил, что в Эфиопии находится группа российских советников во главе с генералом Якимом Янаковым. Тогда же было заявлено о желании эритрейской стороны приобрести ещё не менее десяти МиГ-29. Между тем у Быдыме продолжались позиционные бои, в ходе которых 15 марта эрит-рейцы заявили об уничтожении эфиопского МиГ-23БH. Однако противная сторона в очередной раз начисто отвергла эти утверждения, заявив, что это «выдумка, которая предназначена для поднятия боевого духа своих войск после многих поражений». 18 марта в местечке Мереб-Сетит эритрейцам удалось повредить эфиопский Ми-35 (борт. -2108), совершивший вынужденную посадку за линией фронта. Машина была захвачена практически в исправном состоянии и вскоре силами украинских специалистов была отремонтирована и включена в состав ВВС Эритреи.
20 марта произошел очередной воздушный бой между МиГ-29 и Су-27. Hа этот раз столкновение закончилось безрезультатно для обеих сторон, и в утешение себе 21 марта эритрейцы распространили сообщение об уничтожении очередного эфиопского МиГ-23БH, однако снова эта потеря не получила подтверждения из независимых источников.
Вялотекущие боевые действия с эпизодическим использованием авиации продолжались до середины мая 1999 г. Внешне всё говорило о том, что тайм-аут затянется до осени, однако 16 мая в 06:20 утра эфиопские истребители-бомбардировщики нанесли мощный бомбовый удар по портовым сооружениям в Массауа, уничтожив товарный склад на территории порта.
В тот же день эфиопские «МиГи» «засвидетельствовали своё почтение» эритрейским новобранцам, проходившим обучение в крупнейшем военном лагере страны в Сауа, располагавшемся на западе страны близ границы с Суданом. Этот учебный центр являлся главным источником пополнения резервами эритрейской армии, а потому сбои в его работе тут же отозвались на сроках сколачивания частей. Серьезно пострадали от ударов МиГ-21-2000 и МиГ-23БH военные объекты близ городов Мэндэфэра и Ади-Кэйик, расположенные в центральной части Эритреи.
24 мая эритрейские войска силами до четырёх пехотных бригад с частями усиления нанесли удар по эфиопским позициям на западном участке фронта вдоль левого берега реки Мэреб, но в двухдневных боях успеха не имели и, по мнению независимых источников, потеряли до 400 убитых и около 1,5 ранеными. Тем не менее, попытки прорыва эфиопской обороны в этом секторе продолжались до середины июня.
В тот же день эритрейцы сообщили о ещё одном сбитом Ми-24, однако результаты боёв произошедших во второй декаде июня оказались во многом переломными для ситуации в этом районе. Продолжавшееся ожесточённое противоборство в конце концов заставило эфиопское командование перенацелить на этот сектор всю ударную авиацию, которая несколькими ракетно-бомбовыми ударами привела к молчанию эритрейскую дальнобойную артиллерию. После этого эфиопских пилоты истребителей-бомбардировщиков устроили впечатляющий фейерверк на крупном центре материально-технического обеспечения, а также складах боеприпасов и вооружения в местечке Дас (южнее Баренту). В некоторых местах языки пламени поднимались на высоту до полутора сотен метров, аларево пожаров можно было наблюдать с расстояния в 50 км.
Тем не менее, яростные бои продолжались, и 15 июня в официальном коммюнике Главного командования Эритреи утверждалось, что «в период с 10 по 14 июня эритрей-скими военнослужащими убито и ранено более 18 тысяч эфиопских солдат, сбиты четыре самолета МиГ-23 (два из которых были уничтожены 13-го и 14-го числа. — Прим, авт.), пять танков и один боевой вертолет (11 июня. — Прим. авт.)». Потери в летательных аппаратах эфиопское командование напрочь отвергло, а незначительное количество подбитых эритрейцами танков, при значительных потерях в личном составе, явно указывало даже мало сведущим в военном деле журналистам, что эта информация является не более чем фальшивкой. СМИ Эфиопии более сдержанно оценивали результаты годового противостояния, заявив, что эритрейцы потеряли за период с мая 1998 г. убитыми, ранеными и пленными более 21 тысяч человек.
Вместе с тем противоборствующие стороны продолжали стягивать всё новые воинские контингенты к эпицентру боёв. Так с эритрейской стороны в районе пограничной реки Мэ-реб действовали 16 бригад, а с эфиопской — две дивизии численностью примерно по 20 тысяч человек каждая, не считая значительного количества частей усиления. Последняя вспышка активности в этом районе произошла 25 — 27 июня, но, потеряв за трое суток безрезультатных боёв около 6 тыс. человек, эритрейцы отказались от дальнейших попыток прорвать в этом секторе оборону эфиопов.
Тем временем эфиопские истребители-бомбардиров щики МиГ-21-2000 и МиГ-23БH продолжали планомерное разрушение главных эритрейских портов — Асэб и Массауа, возможности по обработке грузов которых продолжали падать, что привело к серьёзным нарушениям внешней торговли Эритреи. Hа пресс-конференциях эритрейцы вынужденно признали факты регулярных авианалётов на порты, но сообщили, что «все бомбы в основном падают вне целей, не причиняя сооружениям никакого вреда». Однако при этом неизменно отклоняли просьбы представителей СМИ посетить какой-либо из портов, мотивируя свой отказ угрозой вражеских воздушных налётов.
