Участник СВО после ранения с позывным «Леший» второй год проходит сложнейшую реабилитацию – он пострадал во время боя за Мариуполь. Корреспондент ИА «ВОЕННЫЕ СТРАНИЦЫ» пообщался с бойцом Алексеем Марейченко и узнал, как проходит реабилитация после СВО и что его мотивировало взяться за оружие.
Участник СВО Алексей Марейченко начал свой путь в качестве защитника Донбасса 26 июля 2014 года и закончил участвовать в боевых действиях 11 апреля 2022 года в городе Мариуполе после ранения. Боец перенёс 7 операций в брюшной полости. Второй год в его организме идёт гнойный воспалительный процесс, частично удалили поджелудочную железу и селезёнку. На днях раненому бойцу сделали очередную операцию в области почки.
В ноябре 2022 года Алексей Марейченко получил выплату 3 млн рублей, как участник СВО после ранения. Деньги ушли на приобретение жилья, питание, лечение, восстановление – реабилитацию.
Как живёт участник СВО после ранения: лечение и реабилитация Алексея Марейченко
Второй год Алексей Марейченко живёт от операции до операции, у него нет части кишок и селезёнки. За лето 2023 года мужчину прооперировали три раза. На момент написания статьи Алексей находился в городской больнице Донецка. За ним ухаживает жена Виктория Шалагина.
«У Лёши начались приступы, как при панкреатите, у него некроз поджелудочной. Врачи сказали, что он развивался давно – это последствия контузии. 21 августа его прооперировали ещё раз в области почки. У него идёт сепсис и организм не вытягивает. «Нашла препарат «Колистимед АФ» в городе утром. Всего 2 флакона. Лечащий врач и Алексей благодарят всех-всех, кто помог в сборах, поиске, доставке! Завтра привезут ещё несколько флаконов! Алексей предаёт всем: “Привет! Жив! На своих позициях стоять до конца! Победа будет за нами! И никак иначе!”», – говорит жена Алексея Марейченко Виктория Шалагина.
Лечение Марейченко находится на контроле у депутата Родиона Мирошника, он помогает приобретать эффективные препараты. Министерство здравоохранения ДНР тоже печётся о здоровье своего земляка.
Также Алексею помогают друзья и сослуживцы. Неравнодушные люди переводят ему или его жене на карту деньги. Суммы небольшие, но участник СВО после ранения работать не может, поэтому очень благодарен любой помощи. Несмотря на неопределённость и сложности, Виктория всегда шутит и рассказывает анекдоты, которые передают состояние её души. На своей странице в ВК она выложила пост с анекдотом:
— Bы нe вoзpaжaeтe, ecли я зaкуpю?
— Знaeтe, мнe бeзpaзличнo, дaжe ecли вы зacтpeлитecь.
Участник СВО после ранения вспоминает, с чего всё началось
До СВО Алексей Марейченко не служил в армии и не думал, что когда-то ему придётся взяться за оружие. В Донецке «Лешего» знают как музыкального журналиста и организатора концертов. В его ушах стояли тоннели, на голове был ирокез, лицо украшала борода.
«Я занимался спортом, дрался, увлекался холодным оружием, но мысли, что я буду воевать у меня никогда не было», – говорит Алексей Марейченко. Тогда ещё он не знал, что покинет СВО после ранения.
Воевать Алексей пошёл добровольно после того, как основательно всё обдумал и принял решение. На тот момент его друзья уже участвовали в штурме ОГА в Донецке. Первая жена жила в Ялте и не знала о том, что супруг ушёл в ополчение. Алексей собирался ехать к ней, но не мог оформить документы на собаку, потому что из Донецка уехали ветеринары. Напомним, в 2014-2015 годах в Донецке людей почти не было.
«Если бы я уехал в Ялту, я бы перестал себя уважать. Я не могу без своей родины. Мой отец здесь вырос, он был шахтёром. Мать была учительницей, она родом из Волновахского района (недалеко от Мариуполя). Я посмотрел на это всё со стороны. Потом я увидел, как возле рынка «Маяк», самолёт расстреливал девятиэтажку. После этого я принял решение идти воевать. В тот день, когда на собаку оформил паспорт, я собрал свои вещи и ушёл [в ополчение – прим. ред.]», – вспоминает участник СВО после ранения.
«Лешего» ничего не держало в тот момент, ребёнок был уже достаточно взрослым, родители и брат – живы. Остальные родственники жили в Ялте. Ополченец вспоминает, что когда шёл воевать, был уверен, что погибнет. Во время боёв он получал осколочные травмы, был контужен, но быстро восстанавливался и возвращался на СВО после ранения.
«В госпитале я максимум мог пролежать 2 недели и спешил на позиции. Мне сильно везло, это последнее ранение неудачное», – говорит Алексей.
«Леший» воевал в разных подразделениях. Начинал службу у Дмитрия Цхе – «Корейца» (ныне покойный полковник армии ДНР, возглавлял войска ПВО ДНР). Также Алексей служил в «Б2», «Пятнашке», 9 и 11 полках.
«Многие из тех командиров, с кем начинал, погибли: полковник армии ДНР Дима Цхе, Тарас Иванович Клуни – подразделение Б-2, Олег Мамиев «Мамай» – батальон «Пятнашка». Этих трёх командиров я не могу не упомянуть, потому что за всю войну это были лучшие командиры у которых я был», – говорит «Леший».
Окопная война: время неопределённости и усталости
Участник СВО после ранения до сих пор анализирует то, что происходило на протяжении 8 лет конфликта с киевским режимом. После того, как активная фаза военных действий закончилась, добровольцы стали покидать позиции и возвращаться домой. Алексей Марейченко отметил, что в какой-то момент все бойцы устали от окопной войны. Было время, когда они не отвечали на вражеский огонь и ждали в неопределённости приказы от вышестоящего руководства.
«После боёв за Дебальцево всё затихло. Начались непонятные «качели». Сильно устаёшь от того, что сидишь в окопе и не можешь ответить, когда по тебе стреляют. Я был на позициях, где укропы были как на ладони, в зоне прямой видимости, но мы по ним не стреляли», – вспоминает Алексей.
Добровольцы не выдерживали и уходили домой с чувством досады от того, что так и не продвигаются дальше.
«Армейский маразм начал крепчать. Стали требовать соблюдения чистоты на позициях, чтобы не сорили окурками и т. п. Возникли претензии к внешнему виду, бойцов стали ругать за то, что небритые. В этот момент люди находятся на боевых позициях, перед носом укропы, от которых ребята огребают раз в неделю по полной программе», – вспоминает Алексей.
Многие добровольцы, по словам Алексея, пришли зарабатывать на участии в военных действиях, а не по идейным соображениям.
«В 2014 и 2015 году об этом вообще не думали. Через 2-3 месяца нам «Кореец» выплатил какие-то гривны. Это для меня было шоком. В этот раз встречались такие, кто конкретно приехал за деньгами. Были и те, кто отказывался участвовать в боях. Они готовы были мыть полы, стоять на тумбочке, готовить, но умирать они не были готовы», – говорит Алексей.
От основного контингента осталось мало ополченцев, которые участвуют в вооружённом конфликте с 2014 года. Кто-то погиб, кто-то ушёл с СВО после ранения, кто-то спился, кого-то посадили. Это во многом повлияло на начало СВО, так как людей с боевым опытом было очень мало.
Начало СВО: мобилизация и подготовка бойцов
К началу военной спецоперации «Леший» переводился из одного подразделения в другое. Процесс длительный, включает в себя оформление документов, прохождение медкомиссии и прочую волокиту с документацией. Алексей находился в ожидании дома. Телевизора у него не было, интернет в Донецке до сих пор работает с перебоями, поэтому о начале СВО он узнал от друзей по телефону.
«Я начал звонить по всем подразделениям: в «Пятнашку», казакам, в «Спарту», в пехоту. Звонил в течение трёх дней всем, кто мог взять меня к себе. Вещи уже были собраны, во время войны я привык носить всё своё. Я понимал, что предстоит тяжёлый труд, но думал, что справятся быстрее», – говорит Алексей.
Накануне СВО в ДНР началась мобилизация, под которую попало много неподготовленных людей. Алексей идеально подходил для участия в СВО: семьи нет (похоронил всех), есть боевой опыт и своё снаряжение. Через три дня он оставил ключи у соседки и явился в военкомат. Оттуда мобилизованных увезли на полигон Моспино.
«Когда я увидел людей, с которыми мне придётся работать, я был в лёгком шоке. Подготовленных были единицы. Я попал в 105-й полк. Так как по званию я младший сержант, то из Моспино я выехал командиром взвода», – говорит Алексей.
Во взводе у «Лешего» подготовленных бойцов не было вообще. Самый большой боевой опыт – у него. Было три человека, которые служили недолго, много возрастных людей, остальной состав в возрасте 18-20 лет.
«Не было подготовки на полигонах, не было брони, средств индивидуальной защиты, даже жгутов не было. Аптечки у меня и “Зелёного”», – говорит Алексей.
Бойцам выдали стандартную форму ДНР, берцы и сапоги, вещмешок.
«С самого начала я требовал от бойцов дисциплины. Я понимал, что если не добьюсь перед Мариуполем дисциплины, то буду там терять ребят. Я этого не хотел, чтобы не смотреть потом в глаза мамам и папам. Я проводил занятия по слаживанию всё время – и в Моспино, и в Мариуполе. Люди занимались, они понимали, что это в их интересах. Ходить по двойкам, пользоваться оружием, всему обучались буквально по дороге. До сих пор они не ходят «руки в брюки» и даже в туалет ходят по двое. Жена смеётся с их дисциплинированности, когда они ко мне приезжают по разному поводу», – говорит Алексей.
«Леший» взвод разбивал по парам, чтобы у ребят были общие интересы и уживчивые характеры.
«Некоторые пары я наоборот хотел разъединить, но у меня не получалось. У нас были такие «Биба» и «Боба», крепко друг за друга держались. Они постоянно косячили, хотя взрослые люди», – говорит Алексей.
В течение всего пребывания в Мариуполе взвод собирал трофеи и укомплектовывался по ходу продвижения вперёд. Бойцы находили брошенные склады с амуницией, собирали общую аптечку и каждому индивидуальную.
«Первый раз в деревню под Мариуполь из взвода нас заехало 6 человек. С нами было 2 добровольца не из моего взвода. Там я давал бойцам возможность пострелять», – говорит «Леший».
Ещё статьи о жизни в ДНР и помощи при ранениях от ИА «ВОЕННЫЕ СТРАНИЦЫ»
- ОБСТРЕЛЫ СО СТОРОНЫ ВСУ ЗАГОНЯЮТ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ ДНР В УБЕЖИЩА
- ДЕНЬ МЕДРАБОТНИКОВ РОССИИ: ДОБРОВОЛЕЦ СВО РАССКАЗАЛ О ПОМОЩИ ПРИ РАНЕНИИ
Взятие Мариуполя: проблемы, с которыми столкнулись войска
За время, когда «Леший» был командиром взвода, он не потерял ни одного человека. У него не было даже «трёхсотых». Когда он заходил со взводом в Мариуполь, то часто приходилось спорить с командованием. Высшее руководство не всегда осознавало, какая ситуации в реальности на местах. Чтобы сберечь бойцов от бессмысленной гибели, Алексей Марейченко доказывал свою правоту. За неподчинение «Лешего» неоднократно подвергали дисциплинарному взысканию.
«Я прекрасно понимал, что их приказы и действия могут привести к гибели моих людей, и боевую задачу я не выполню. После того, как я ушёл, у меня один парень из взвода погиб и было очень много трёхсотых. Потери подразделений, в которых я служил, громадные», – говорит Алексей.
В Мариуполе было тяжело обычным бойцам из-за отсутствия слаженности действий, достоверных карт и связи. Было много случаев «дружеского огня» со смертельным исходом.
«Мы играли в игру «вы идёте вон туда», – говорит Алексей.
В Мариуполе было огромное количество погибших среди гражданского населения. Трупы лежали на улицах, возле подъездов и в квартирах жилых домов.
«Это очень морально давило. Слишком много погибших гражданских. Возле каждого подъезда, как минимум, один. Возраст абсолютно разный: молодёжь, мужчины, женщины, пожилые люди. По взводу было видно, что это морально тяжело», – говорит «Леший».
Взвод заходил через городскую больницу № 2 в Мариуполе, в которой «Лешему» потом делали вторую операцию за время СВО после ранения. При учреждении была станция переливания крови и родильный дом. Когда они зашли в больницу, было взято всего одно здание. В другом «азовцы»* прикрывались беременными женщинами.
«Прибежал один из морпехов, спросил умеет ли кто-то пользоваться мосинкой. Я стрелял из этого оружия раньше, да и расстояния между зданиями детские. Поэтому я поднялся вместе с ним и пострелял немного до момента, когда пришли ребята с более современными винтовками. Таким вот оружием приходилось работать», – говорит «Леший».
Связи между подразделениями не было вообще, вспоминает Алексей. Он даже не может сказать, в каких районах и местах был.
«В палате валяюсь в Мариуполе, меня спрашивают, в каких районах я был. Я говорю, что не знаю. Там стадион был, там ещё какой-то ориентир помню», – говорит Алексей.
Первое время взвод занимался прикрытием войск и фильтрацией местных жителей. В этот момент через дорогу находились вооружённые формирования киевского режима, постоянно завязывались перестрелки.
«Я вспоминаю, как в один день проходила пара с девочкой лет 11. И они попросили поделиться водой с пожилыми людьми, которые шли сзади. Тогда с водой было очень тяжело. Мы дали им консервы, воду. Во дворах встречались представители мужского пола, которые прятались с женщинами, детьми и пожилыми в подвалах, пили водку и терроризировали их. Были случаи, что приходилось с такими проводить профилактические беседы», – говорит Алексей.
Участник СВО после ранения понял, что война проявляет качества человека
Попадая под первый обстрел, каждый участник СВО ведёт себя по-разному.
«Есть воины, есть нет. Неоднократно наблюдал, как приходили добровольцы, с желанием воевать. Ребята попадали под первый серьёзный обстрел и уже воевать не хотели. Психологически ломались. Я после первого «попадоса» в Зуевке два дня в туалет не мог сходить. Под танк попали, а это такая тварь – не слышно ни отлёта, ни прилёта. Тишина, птички поют и рядом как бахнуло! Психологические реакции разные. Не боятся только дураки», – говорит Алексей.
«Леший» воспринимает войну, как тяжёлую работу. Он говорит, что основное время провёл за копанием окопов и строительством блиндажей. Алексей Марейченко работал командиром расчёта ПЗРК «Игла» и ЗУ-23-2, изучил многое стрелковое оружие, научился пользоваться СПГ-9.
«Во время войны научился всему: и мину поставить могу, и из винтовки стрелять; освоил снайпинг, разведку», – говорит Алексей.
В течение 8 лет Алексей делал перерывы для отдыха, которые длились не более 2 месяцев.
«Периодически я хотел пожить гражданской жизнью, но долго не выдерживал. Месяц, максимум два, я подписывал новый контракт и шёл воевать», – говорит Алексей.
После выздоровления «Леший» планирует дальше помогать фронту. С женой они организовали добровольческое движение «Цех 80», где волонтёры шьют тактическое снаряжение бойцам СВО.
Помощь Алексею Марейченко, вернувшемуся с СВО после ранения
Перевести средства для проведения срочных платных обследований и покупки медикаментов Алексею Марейченко можно, обратившись к его супруге Виктории Шалагиной лично.
О том, что волонтёр СВО Алекс Русов вернулся домой в Израиль после 3 месяцев пребывания на освобождённых от киевского режима территориях, мы писали здесь.
Фото: ИА «ВОЕННЫЕ СТРАНИЦЫ» / Александр Погожев
https://vk.com/id350246381/
https://vk.com/id778514185/
https://vk.com/id737914081
* «Азов» – террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ
